Мои рассказы

БЛУДНЫЙ СЫН, ИЛИ ЛЮБОВЬ ПРОТИВ ЛЮБВИ

Пасмурный, слегка дождливый, вечерний город, время от времени радовался и наслаждался солнечными лучами, проникающими из рваных дыр свинцового савана серых облаков, края которых от приближающего заката подкрашивались в багрово-оранжевый цвет. С нашествием вечерних лучей привокзальная площадь города Гюмри на миг преобразовалась, принимая какой-то особый, таинственный вид. Летящие кони и мускулистые мужские фигуры на барельефе вокзальной стены из оранжевого туфа, на фоне серого неба и темно зеленых елей, растущих в круглом парке перед зданием, как будто ожили и начали двигаться.Внутренняя сторона вокзала кипела людьми, и было довольно шумно. Вот-вот должен был подъехать электропоезд Гюмри - Артик, чтобы забрать многочисленных своих пассажиров, которые состояли в основном из студентов. Они каждый день утром и вечером, на этой обшарканной электричке катались в Гюмри и обратно, так как большинство ВУЗ-ов находились в городе Гюмри. Утром, когда электричка приезжала из города Артик, было не настолько интересно. Все спешили, погруженные в предстоящие им дела в городе, а вот вечером весь перрон кипел и бурлил как ульи. Студенты делились впечатлениями дня, и просто флиртовали друг с другом, другие громко беседовали, обсуждая городские новости, третьи энергично решали глобальные проблемы мира, одним словом жизнь на вечернем перроне била ключом. Чуть дальше от бурлящих пассажиров, на пероне, спокойно созерцая происходящее, стоял красивый, молодой парень, с этюдником на плече. Он любил это место с самого детства, так как в детстве он все время отсюда уезжал в деревню с приятным названием Анушаван (Сладкий поселок), где жила его бабушка. В этот раз он собирался проехать чуть дальше бабушкиного села, до города Артик, в гости к тете, чтобы утром подняться к храму Лмбатаванк, который находился не далеко от ее дома, и написать пару весенних этюдов с храмом и с горами. И сейчас как и в детстве, он снова, с радостью в глазах стоял на том же перроне и с нетерпением ждал появления электропоезда. Вечерние лучики весеннего солнца, воспоминание с детства, и красивые девушки вокруг наполняли его горячее сердце глубоким наслаждением и особым трепетом, которое испытывает человек только весной. Внезапно у юноши появилось приятное ощущение ожидания чего-то загадочного.

Скоро вдали появилась долгожданная, зеленая голова электровоза.  С ее появлением народ засуетился и начал приближаться к краю перрона, чтобы скорее успеть занять сидячие места в вагонах. Юноша с этюдником, совершенно не торопясь, с умиротворенной улыбкой, медленно стал двигаться к краю перрона. Слегка обшарканная электричка, разрезая вечерний воздух громким скрипом тормозов, остановилась, и открывая двери с радостью приняла, уже как родных, своих пассажиров. Толпа хлынула в электричку.Проходя в вагон, юноша сел на край скамейки на правой стороне. Люди быстро наполнили свободные места и электричка тронулась.

В вагоне было шумно. Юноша смотрел в окно справа и с  большим удовольствием погрузился в весенний пейзаж, который плескался в оранжевых лучиках заходящего солнца. Несмотря на то, что он уже не одно десятилетие видел этот пейзаж, с мимо пролетающими холмами, деревьями и селами, ему все равно было очень приятно и интересно снова наблюдать за этой красотой.

Вдруг оторвавший на мгновение от окна и пролетевший по вагону мимолетный его взгляд остановился на нечто очень красивое, а скорее всего на лицо незнакомой девушки. Лицо освещенным оранжевыми лучами так нежно и величественно сияло, что казалось оно и есть само СОЛНЦЕ. Он смотрел на нее и не мог оторвать взгляд. С трудом верилось, что в простой девушке, с прозрачно-серыми, как горное озеро глазами, могло  быть столько гармонии и необычной красоты, что она могла соревноваться с солнцем. Юноша одновременно был удивлен и над собой. Его тонкий и много требующий взгляд художника мало когда останавливался на ком-либо вообще, а тут вот тебе, на. Он, еще какое-то время, борясь собой, безрезультатно пытался оторвать взгляд от нее, но скоро сдался, и полностью погрузился в приятное состояние созерцания этой мифической красоты. Лучики вечернего солнца, то усиливаясь, то потухая за лесополосой, тянувшей вдоль железнодорожных путей, нежно играли на личике девушки, с каждой минутой прибавляя таинственность ее неземной красоты. Темный платок на ее голове, с особой скромностью обрамляя красивое лицо, подчеркивал и еще больше усиливал огонь в ее больших красивых глазах. Эти глаза, маленький греческий нос и алые, как лепестки дикого мака губы, так сильно притягивали, что нужны были огромные усилия, чтобы удержаться, и не утопать это прекрасное существо в своих страстных объятиях. Несмотря на то, что глаза девушки были скромно направлены вниз, она прямо физически почувствовала на себе жгучий взгляд юноши. Скоро она не смогла  побороть себя, и медленно поднимая глаза, встретилась с горящим взглядом красивого парня. Через несколько секунд, они оба оказались в кружащем и светящем, похоже на то желто-оранжевое солнце пространстве, где не было ни вагона с его энергичными пассажирами, ни пейзажа за окном, и ни заходящего солнце тоже, только ОНИ и искрящая сверкающая Тишина. Так блаженно было это состояние, что исчезло и время тоже.

-Скоро Артик, огласил мужской бас находящий рядом с юношей, и если бы не этот голос, то он бы в таком блаженном состоянии проехал все на белом свете. Эти слова вытащили его из приятного плена у манящей красоты и вернули на скамейку в вагоне.Электропоезд подъезжал уже к небольшому городку Артик. Его охватила тревога, он осознал, что надо немедленно действовать, так как скоро с приездом на конечную станцию она раствориться и исчезнет навсегда в огромной толпе шумных пассажиров. От этих мыслей адреналин бешеным напором хлынул в кровь юноши, заставляя его сердце биться сильнее. Он встал с места, и решительно направился к солнцу сидящему через скамейку, на против. Еще несколько секунд молча наслаждаясь ее необычной и всепоглощающей  красотой, он подошел к ней очень близко, и с улыбкой вымолвил: “Привет красавица”. -Привет, ответила она со скромной улыбкой, всего на несколько секунд поднимая сверкающие глаза, и смотря прямо на него. От его жгучего взгляда, ее щеки покрылись легкой румяной, и она скромно отвела взгляд в сторону. Раньше для юноши с горячим сердцем и с тонкой творческой натурой особо не составляло труда затеять разговор с незнакомой красавицей, и обычно после несколько виртуозно тонких комплиментов и глубоко бьющих фраз, которые умеют делать только творческие пожиратели женских сердец, девушки тут же «падали у его ног». Но тут он просто присел рядом с ней, и как подросток на первом свидании, совершенно не знал, с чего начать и что дальше сказать. Весь огромный багаж тонких Тейрановских и Байроновских слов и выражения  куда-то исчезли.   Он пребывал в необычном, и странном состоянии, и начал внимательно следить за происходящим внутри себя. Ритмичное стуканье рельсов, которые  стали замедляться, и встающие со своих мест пассажиры, более усиливали состояние его мандража. Электропоезд уже подъезжал к конечной станции. Они встали со своих мест и в потоке пассажиров стали двигаться к выходу. «Еще чуть-чуть, и прощай…»,- подумал он и внезапно для себя начал: «Знаешь, я художник, и завтра собираюсь подняться к храму Лмбатаванк, чтобы написать пару этюдов. Ты бы очень обрадовала меня, и украсила мой мир, если бы пришла туда тоже, я буду там с утра, приходи ладно…, только обязательно…, я очень буду ждать…». Быстро как скороговорка, вылил он эти несколько слов, смотря прямо в ее красивые глаза. Она  еще больше покраснела от неожиданного и слегка наглого предложения незнакомого юноши, и хотела отвернуться, чтобы спрятать покрасневшие свои щеки, но плотная толпа пассажиров, не позволила ей даже сделать малейшее движение. Более того, этот поток людей, как-то резко прижал их друг к другу, и стал двигать к выходу. Юноша хотел еще что-то сказать, но от такого неожиданного и плотного прикосновения к телу прекрасной девицы, снова потерял дар речи и почти растворился… Он несколько минутами раньше даже не мог мечтать, что скоро сможет так крепко прижаться к ней и вдыхать ее аромат, (спасибо конечно за это толпе)который кружа его голову, снова оторвал его от реальности. Он был рад тому, что хотя бы успел сказать ей эти скудные несколько фраз. Они, крепко прижавшись, со всеми вместе двигались к открытым дверям, или, скорее всего они от неожиданного приятного прикосновения, просто стояли как каменные, и их обоих двигала толпа. Юноша смотрел прямо в ее горящие искорками вечерних фонарей глаза, и повторял, не преставая как робот: “Ну что, ты придешь? Придешь? Скажи, придешь?…”. В его приятном голосе была такая интонация, как будто от ее ответа зависела вся его дальнейшая судьба.    Скоро они оказались на перроне, под саваном ночного неба, покрытым яркими звездами.

-Да приду, прошептала она внезапно и так тихо, что во всеобщем шуме он еле ухватил желанный и окрыляющий ее ответ. Сказав эти два слова, она тут же исчезла в глубокой темноте как прозрачный туман на рассвете.Перрон опустел.Через некоторое время, придя в себя, парень накинул на плечо этюдник и быстрыми, почти летящими от счастья шагами направился в сторону дома своей тети. Он шел, одновременно чувствуя и безумную радость происходящего, и невыносимую тяжесть предстоящего ожидания. Ведь теперь он мог снова увидеть эту неземную красоту только спустя много бесконечных и тянущихся как вечность часов. Он так хотел, чтобы ночь мгновенно исчезла, и наступило утро. Ночное небо ярко как никогда, сверкая своими звездами, радостно провожало парня.  

В гостях с нетерпением его ждали любимая тетя и двоюродные братья. Они весело и долго общались за поздним ужином. Внутри юноши царило праздничное настроение, и после ужина он еще долго не ложился спать.Наконец-то наступило долгожданное утро… Юноша, быстро позавтракав, взял свой этюдник, холсты, вышел из дома, и по узкой тропинке направился в сторону одиноко стоявшего среди гор храма Лмбатаванк. Время было около десяти. Он весь горел и искрился от предвкушения ожидаемой встречи. Дорога от тетиного дома до храма занимала всего минут двадцать, но он летел как ветер, и через несколько минут уже стоял у храма и наслаждался приносящим вкусный аромат горных цветов, ветерком. Юноша, не торопясь, расхаживал у храма, выбирая удобное место для этюда.   Храм Лмбатаванк гордо стоял на небольшом холме среди гор, и полностью сливаясь с окружающим пейзажем, смотрелся как часть этих гор. Под ним на равнине красиво раскинулся город Артик.Выбрав удобное место чуть выше храма, чтобы заодно было видно тропинку, идущую от города сюда, он начал писать. Но к его удивлению ничего не получалось.  Он, ничего не понимая, и даже злясь над собой, менял испорченные листы за листами. Но с каждым разом все хуже и хуже…   Все его существо было поглощено трепетным ожиданием  другой Красоты.Огромная и многолетняя ЛЮБОВЬ к Искусству, под неожиданным и сильным натиском, нехотя, уступала свое место в горячем сердце юноши, Другой, еще незнакомой и даже пугающей ЛЮБВИ. Он не мог сконцентрироваться на работе и не чувствовал ничего. Перед его взором стояла вчерашняя искрящая, неземная красота, которая к его глубокому удивлению, затмила все остальное вокруг. Юноша с каждым не удавшимся наброском снова и снова злился над собой, не понимая, что происходит. Он и думать не мог, что когда то, что-то или кто-то сможет отодвинуть на второй план его Единственную, Безграничную и Самоотверженную Любовь, именем которой была ЖИВОПИСЬ. Он не за что бы, не поменял даже тысячу сказочных красавиц на одно прикосновение к кистям и к краскам. А тут происходит что-то не понятное… рисунки не получаются… руки не слушаются... голова в дурмане… сердце полыхает… Почему? ... Что случилось?...  Он, стоя перед этюдником и держа в руке кисти и палитру, чувствовал себе Изменником, но нечего не мог поделать с собой.   Его сердце КОЛЫХАЛОСЬ. ТАМ ШЛО ЖЕСТОКОЕ СРАЖЕНИЕ ЗА ЛЮБОВЬ... Его, пока что, ЕДИНСТВЕННАЯ ЛЮБОВЬ ЖИВОПИСЬ, не хотела уступать свое место той, другой Любви.

Он стоял чуть выше храма лицом к городу, и время от времени лихорадочно смотрел то на свои наручные часы, то на тропинку, то на свой очередной не удавшийся этюд. Минуты текли медленно и мучительно, время приближалась к двенадцати. Скоро внизу, на тропинке появилась фигура, скорее всего, их было двое, что одновременно и обрадовало и слегка смутило юношу. С этой минуты он вообще оставил карандаши и кисти, и с блаженным трепетом уставился  медленно двигающимся  наверх фигурам, пытаясь разглядеть у одной из них желанное лицо. Эта минута являлась кульминационной, и с этой минуты, хотел он этого или нет, вынес в себе окончательный приговор к своей Единственной за всю свою Сознательную жизнь любви ЖИВОПИСИ, которая словно яростная тигрица, не желая уступать свое место, боролась из последних сил, стыдя и наезжая на юношу за Слабость и Предательство. Но ему уже было все равно. Он смотрел идущим наверх по тропинке фигурам, и ему больше ничего не надо было. Он только думал о том, почему их двое? И тут же находил ответ: “Она наверно постеснялась идти одна, и взяла с собой сестру или подругу ”. Но все равно она скоро будет тут, и ВСЕ ПРЕКРАСНО. Горы, храмы, и вся природа вокруг стали еще красивее. Он смотрел и смотрел, в своих мыслях уже держав ее руку и беседуя с ней, ведь вчера так мало было сказано. В глубине души еще не утихло голос его первой и Единственной Любви, но он всем своим существом уже был с новой любовью. Тропинка ближе к храму уходила за небольшой холм и, огибая его, выходила прямо к храму. Скоро идущие фигуры исчезли за этим холмом. Юноша, сделав вид, что занят этюдом и вовсе не замечает их, стал ожидать, когда они появятся из-за холма, и направятся к нему. Через несколько минут появились долгожданные фигуры. Не смотря на то, что они хорошо видели парня, вовсе не торопились к нему и даже не смотрели в его сторону, а спокойно прогуливались у храма. Это еще больше смутило его. Он терялся в догадках: “если она все-таки пришла, то почему не поднимается к нему, может она ожидает, что он первым подойдет?…”. Довольно хорошо зная женское мышление и их повадки, он подумал, что девушка решила выдержать паузу, и он тоже начал старую как мир ИГРУ между двух полов. Хотя если честно, он вовсе не хотел этого, и жаждал быть искреннее с ней. Но коль она сама затеяла  эту игру, он принял ее и разворачиваясь стал к ним спиной, сделав вид, что не заметил их, и начал писать или, скорее всего сделал вид что рисует, так как рисовать совсем не получалось. -Ну ладно, пауза, так пауза, подумал он, все равно она уже здесь, а я ждать умею. Хотя впервые, наполненная искренностью душа, вовсе не хотела, как всегда, начать эти бессмысленные и фальшивые игры ЭГО. Он боковым зрением наблюдал, как внизу две фигуры совершенно спокойно прогуливались вокруг храма, чуть позже они зашли внутрь, и потом выходя оттуда снова гуляли, даже не смотря в его сторону, как будто его вообще не существовало. Скоро они залезли на небольшой камень у основания храма, присели, и наслаждаясь солнечными лучами начали весело общаться. Юноша, машинально двигая графитом по картону, не понимал что происходит. Он время от времени поглядывал в их сторону, терпеливо ожидая, когда они наконец-то подвинуться по холму не верх, в его сторону. Но они по прежнему не замечали его. Скоро, не желая больше ждать, он принял решение самому подойти к ней. Оставляя графит и кисти, он собрался спускаться с холма к храму, но не успев сделать и пару шагов застыл на месте от увиденного. Две фигуры внизу, сидя на нагретом солнечными лучами камне, ЦЕЛОВАЛИСЬ. Он не мог поверить своим глазам…, этого не могло быть…  Сделав еще пару неуверенных шагов в их сторону, он заметил, что вторая фигура, которую он принял за сестру или подругу, был парнем. Они, не замечая никого вокруг, нежно целовались. Их губы, с каждым прикосновением БЕСПОЩАДНО, словно темные тучи, затмили вчерашние ЧИСТЫЕ ЛУЧИКИ В СЕРДЦЕ ЮНОШИ.

Мир на мгновение потускнел и закружился вокруг него. Он не видел лицо девушки, и у него на мгновение даже появились очень слабые мысли о том, что вдруг это вовсе не она, но эти мысли также внезапно и быстро исчезли, как и появились, оставив в его душе глубокое чувство разочарования. Он медленными шагами отправился обратно к своему заброшенному этюднику, как к единственной СПАСИТЕЛЬНИЦЕ от ГЛУБОКОГО ВАКУУМА, все повторяя в себе: “НО ПОЧЕМУ…, ЗА ЧТО...?"

Дойдя до своего места, первое, что он почувствовал после полученного Шока, было еще тяжелее и невыносимее. Стоя перед раскрытым этюдником и смотря на испорченные эскизы, он почувствовал СТЫД. Эскизы, кисти, краски, графит, и вся природа вокруг стыдили его. Как он мог, так хорошо зная изменчивую женскую натуру допустить, чтобы чары женской красоты, настолько овладели его внутренним миром, что он с самого утра не смог сделать ни одного нормального этюда. Самое страшное и непростительное было то, что он, впервые за столько лет совсем забыл и бросил свое родное ИСКУССТВО, с утра находясь в таком замечательном месте, он вообще не думал о цвете, композиции, о живописи, вообще ни о чем, кроме НЕЕ. И сейчас она безжалостно издевалась над его чувствами, показывая, насколько он был слаб. -Нет, это не она была Жестокой, она права, это он был слабаком. Это он пару часов назад бесстыдно и безжалостно бросил свою Единственную Любовь, и сейчас с опустошенной душой КАК БЛУДНЫЙ СЫН, снова вернулся к ней, к ЕДИНСТВЕННОЙ СПАСИТЕЛЬНИЦЕ. Она была безгранично ВЕЛИКОДУШНА, и с радостью снова приняла его – СВОЕГО БЛУДНОГО СЫНА.

   Внизу, под прекрасным пением горных птичек, сладко и ласково целовалась парочка. Юноша, с ледяным взглядом стоял у этюдника, не рискуя прикасаться к кистям и к краскам, и осознавая свое место в этом драматичном эпизоде жизни, снова обращался к НЕЙ: “Прости меня дорогая, единственная, великодушная и прекрасная моя  любовь. Прости, ибо это было впервые со мной, я заблудился в путях моих безумных чувств и потерялся, меня ослепила другая еще неведомая мною красота, прости и прими меня, видишь, я снова обнимаю твои ноги, моя буйная голова снова на твоих коленях, погладь меня, поиграй своими нежными пальцами с моими кудрями, отдайся снова мне, и разреши, чтобы я отдался тебе без остатка. Снова обними меня страстно. Прими меня, моя Единственная и Сумасшедшая любовь-ЖИВОПИСЬ”. Сердце юноши взрывалось, там шло сражение двух великих чувств: Любовь к Женщине, и Любовь к Искусству. Каждая из них яростно сражалась, пытаясь овладеть полностью и без остатка горячим сердцем юноши. Победившая украдкой любовь к женщине, сейчас сложив оружие, нехотя , медленно отступала. Юноша, познав через горький урок, что любовь к женской красоте ОБМАНЧИВА и не постоянна, а любовь к искусству всегда чиста и вечна, снова полностью отдал свое сердце искусству, которое, в восторге от одержимой Победы, словно куртизанка в безумном порыве страсти, растрепала и рвала ее на части. И юноша снова с удовольствием головой бросился в Безумный круговорот и полностью отдался страстным объятиям Искусства. Мир вокруг снова ярко искрился и закружился в веселом танце. Кисти и краски преобразовались в его руках. На картонах и на холстах творилось Чудо. От их страстных объятий рождались шедевры. Юноша был безгранично и неописуемо счастлив, настолько счастлив, что вчерашнее ощущение счастья в вагоне электропоезда, казалось лишь небольшой искоркой, сравнивая с теперешним всепоглощающим пламенем счастья. Он уже совершенно не замечал присутствие тех двоих внизу и полностью забыл про ту девушку с прозрачными глазами. Для него сейчас, как и прежне, в мире существовало только одна неизменная любовь, по имени – ЖИВОПИСЬ, которая великодушно простила заблудившегося своего юношу, и снова слилась с ним в единый танец ТВОРЕНИЯ.

День близился к концу. По извилистой тропинке, от храма к городу, восторгаясь чудными этюдами и драгоценным уроком, спускался ярко сияющий юноша. За этот день, он очень многое понял, осознал, и был рад бесценному, хотя и горькому своему уроку. А больше всего его обрадовали виртуозно написанные этюды, он даже несколько раз по пути останавливался и смотрел на свои работы, восхищаясь ими. На следующее утро он попрощался со своими двоюродными братьями и с тетей, и направился на вокзал. Он был очень рад и доволен, так как нес с собой очень ценный багаж: замечательные этюды Лмбатаванка и безценный урок жизни.

Зеленая, обшарканная электричка, так же, как и десять лет назад, забрала своих энергичных пассажиров из города Артик, и весело и ритмично стукая своими колесами, двигалась в сторону города Гюмри.

За окном снова кружилась с детства знакомая и приятная кинолента. В вагоне было шумно. Все как вчера, кроме одного: в вагоне вместо вчерашнего поглощенным восторгом и нежными чувствами юноши, сегодня уже был получивший ценный урок, и набравшийся мудрости парень. Этот урок еще раз доказал ему, насколько обманчива любовь женщины, и насколько искренна любовь искусства. В вагоне электропоезда было так много народа, что весь проход и тамбур тоже был забит пассажирами. Парень как обычно, с радостью в глазах был погружен в утренний пейзаж за окном. Чуть позже, он, сам не зная почему, время от времени стал отрывать свой взгляд от утреннего пейзажа, и направлял его в конец вагона, на густую массу пассажиров. Глаза, как бы без особых причин, сами по себе, направлялись в ту сторону. Он, замечая эту странность в своем поведение, удивился, одновременно предчувствуя, что с ним сейчас снова произойдет что-то. Электропоезд уже подъезжал к городу Гюмри. Восходящее солнце своими молочно-лимонными лучами пропитал весь вагон бодростью и радостью начавшегося дня. Вдруг глаза юноши, за плотной стеной, стоявших в проходе пассажиров, заметили знакомое овальное сияние с бездонными и искрящими глазами. В его сердце молниеносно как вчера, вновь разгорался огонь, пламя  которого снова чуть не поглотило всю его сущность и весь мир вокруг. Но… это могло случиться вчера, а сегодня, Мудрость быстро потушила всепоглощающее пламя в сердце юноши. Он встал, и с трудом пробираясь через неприступную стену пассажиров, двигался в ее сторону. Он хотел только одного, спросить ПОЧЕМУ...?

Электропоезд, скрипя тормозами начал останавливаться на конечной станции города Гюмри. КРАСОТА встала с места, и медленно двигаясь к выходу в плотной толпе пассажиров, оказалась прямо перед МУДРОСТЬЮ. -hасмик, внезапно, за спиной услышала она свое имя, и резко поворачиваясь, осталась стоять на месте, словно вкопанная, так, что огромная стекающая к выходу лавина пассажиров, даже не смогла подвинуть эту хрупкую сущность с места ни на сантиметр. К глубокому удивлению юноши, она с огромным чувством радости, счастья и благодарности в глазах уставилась на него, еле удерживая себя, чтобы не кинуться ему на шею.

-Ой, дорогой, привет…, как я Рада и Счастлива снова увидеть тебя, как я Благодарна БОГУ, за то, что снова увидела тебя. Я боялась, что больше не увидимся…, я вчера весь день сидела дома с сестрой и думала только о тебе, и ночью тоже не могла уснуть, и молилась, чтобы снова увидеть тебя. Ты прости…, Прости меня, что ВЧЕРА Я НЕ ПРИШЛА… Эти ее слова: “Я НЕ ПРИШЛА”, Сверкали в вагонном пространстве как молния посреди ясного дня, и эхом отдавались в ушах юноши, разворачивая весь его внутренний мир с ног на голову.

-Как НЕ ПРИШЛА…? А та девушка у храма…, произнес он в полуголос, и сумасшедший смерч  противоречивых мыслей и доводов крушили все внутри Него. Как не пришла? Снова и снова повторял он, не понимая, что происходит, или, скорее всего не хотел понимать и поверить услышанным словам.  -Да, НЕ ПРИШЛА…, прости дорогой, очень хотела, но не пришла, побоялась, что кто-то из знакомых увидит, и скажет родителям, ведь к храму много народа поднимается, а городок у нас маленький,  и все почти знают друг друга, прости, пожалуйста,… но видишь, мы снова увиделись, значит так должно было быть. Она даже не могла догадаться о том, что вчера происходило у храма, о том, через какие испытания и уроки пришлось пройти юноше, и о том, что сейчас снова стало твориться в его голове и в сердце. Он, медленно восстанавливая вчерашнюю картинку в голове, вспомнил, что от волнения и сильного всплеска эмоции, он даже не смотрел толком на ту девушку у храма. Он просто очень хотел, чтобы она пришла, и думал, что та девушка, целующаяся с парнем у храма, и есть она. А оказалась там была другая счастливая пара…

ВОТ КАК УМЕЕТ ШУТИТЬ ЖИЗНЬ…

Вагон давно уже опустел, и перрон тоже. Вокруг не было никого, кроме дворника в дали, который ритмично двигая метлой по асфальту, играл гимн ЧИСТОЙ ЛЮБВИ. В пустом вагоне пустого электропоезда, освящая вокруг себя ВЕСЬ МИР, стояли два ЯРКОСИЯЮШИХ СОЛНЦА, один не понимая ЗА ЧТО…? Другая, не понимая ПОЧЕМУ…?  И СНОВА НАЧАЛОСЬ СРАЖЕНИЕ, и сражались ЛЮБОВЬ С ЛЮБОВЬЮ,  И поле их битвы было ГОРЯЧЕЕ СЕРДЦЕ ЮНОШИ …

Покидая пустой перрон, они, не торопясь и молча, двигались в сторону автобусной остановки, каждый пытаясь понять и разобраться в своем сложном мире. Юноша, менее чем за сутки, получая два мощнейших жизненных урока, был потрясен, и снова оказался в ВАКУМНОМ пространстве, откуда был только один, единственно правильный выход: переплетать между собой и слить в одно единое Вечную любовь-ЖИВОПИСЬ, с той другой, пока не ведомой ЛЮБОВЬЮ. Застенчивая, Неземная КРАСОТА с радостью согласилась позировать юноше.

   ХОЛСТ ВЗОРВАЛСЯ ОТ КРАСОК…  Юноша в безумном танце и в страстных объятиях СО СВОЕЙ ЛЮБОВЬЮ, ТВОРИЛ СВОЮ ЛЮБОВЬ.

PS. И вдруг он услышал: «ВСЕ БУДЕТ ТАК КАК НАДО, ЕСЛИ ДАЖЕ БУДЕТ ИНАЧЕ, ТЫ ТОЛЬКО РИСУЙ…ЭТО ТВОЕ…»

     «Искусство»

     «Любовь»